На последнем Соборе ИПЦ под председательством митр. Кирика был принят следующий проект-определение относительно чиноприемов в Церковь:

«А. Экуменизм (новостильный и старостильный) является ересью, которая, объединяя все предшествующие и осужденные Церковью ереси, ведет к всерелигии Антихриста.

Б. Церковь по акривии не признает никаких Таинств совершенных за пределами Ее Тела, полагая их недействительными и лишенными Божественной Благодати.

В. То же о принятии в Тело Церкви Таинства Святого Крещения - Церковь иногда применяла икономию (Церкви Греции и Кипра), принимая возвращающихся к Ней через Святое Миро, а иногда и применяя акривию (Церкви в России и Румынии) принимая через крещение.

Ныне ересь (экуменизма) широко распространилась и распространяется все более, образ православного крещения уже упразднен на деле, посему Священный Синод, следуя решению Всеправославного Собора 1755 года, решает, что приходящие в Тело Истинно-Православной Церкви должны приниматься через Крещение.

Особенные случаи судить соответственно».

Хотя этот проект лишь предлагается к обсуждению (и возможному принятию), однако я считаю нужным высказать некоторые свои суждения относительно данного проекта, который представляется не только не нужным, но и вредным. Мне видится возможным объяснить ошибочность этого постановления с двух сторон – с канонической и с миссионерской.

Начну с небольшого предисловия. В 2008 г. митр. Кирик вошел в общение с Румынской ИПЦ (которая представлена епископами Кассианом и Геронтием), где распространена довольно сомнительная практика чиноприема: крещение всех присоединяющихся к Церкви вне зависимости от формы их прежнего крещения. К этому прилагаются еще некоторые не совсем ясные дисциплинарные меры: присоединившийся через крещение священник-новостильник больше никогда не может стать священником в Румынской ИПЦ, а присоединяющиеся монахи не постригаются в течение нескольких лет (?).

Во время богословского диалога румыны настаивали на том, чтобы в Церкви Истинно-Православных христиан Греции тоже стали применять эту же практику. Однако митр. Кирик и богослов Елевферий Гутзидис оспаривали данную точку зрения (последний даже выразил мнение, что в таком случае, по акривии, необходимо покрестить и самих румынских епископов, т.к. они имеют сомнительное каноническое происхождение). В итоге единство было установлено, но практика румын осталась только за ними.

Тем не менее, точка зрения румынских епископов относительно чиноприема оказывала влияние на ИПЦ (тем более, трое из шести епископов ИПЦ являются румынами). В 2009 г. митрополитом Кириком был принят через крещение о.Петр из Бразилии. Этот священник имел погружательное крещение и хиротонию от епископа Григория Колорадского. Таковым действием Вл. Кирик хотел показать, что он не признает никаких таинств вне Церкви (просто в отдельных случаях применяет икономию, а тут решил действовать по акривии). Надо отметить, что о.Петр позже ушел от Вл. Кирика и был уже третий раз крещен и рукоположен у флоринцев. Однако, не смотря на это, официальная практика принятия оставалась прежней – миропомазание и хиротесия (для клириков). Теперь же Собор признает необходимым крестить всех приходящих (причем не только еретиков, но и членов других ИПЦ, которые часто имеют близкое к нам исповедание, а порой и идентичное).

Итак, теперь необходимо выяснить, что говорится о крещении и чиноприеме в церковном Предании. Как известно, впервые этот вопрос подробно был разобран Свт. Василием Великим в его 1 Правиле, где он показал принцип применения икономии по отношению к присоединяющимся к Православной Церкви: тех, кто крестился во имя Св. Троицы, принимали через миро или же отречение от ереси, а тех, у кого вера в Троицу была совершенно искажена – через крещение. Подобным образом рассудил и Карфагенский Собор относительно распространенного в то время донатистского движения: «Нарекание прежняго заблуждения не должно быти препятствием принятию их в в чин клира, когда они приступив к вере, истинную церковь признали своею, и, в ней уверовав во Христа, приняли таинства Троицы, которыя, как явно есть, все истинны и святы и Божественны, и на которых утверждается все упование души, не смотря на то, что предварившая дерзость еретиков, безразсудно стремилась нечто предати противное, под именем истины. Сие просто, как учит святый апостол, глаголя: един Бог, едина вера, едино крещение (Ефес.4,5), и то, что единожды преподавати должно, не позволительно вновь воспринимати. Сего ради по предании анафеме имени заблуждения, возложением руки, да приемлются в единую церковь...». Несмотря на то, что отцы не признавали таинств вне Церкви, относительно крещения они рассудили, что оно не повторяется, когда оно было совершено как «таинство Троицы». Действительно, сложно понять, как непризнание таинств у еретиков в принципе сочетается с тем, что постановили отцы относительно крещения, но это – дискуссия, которая идет уже много веков. Нам же известно, что отцы постановили именно так, а не иначе, именно в связи с верой в Троицу они не отвергали еретическое крещение.

Известный сербский канонист еп. Никодим (Милаш) пишет по поводу 47 Апостольского правила: «...По мнению одних, никоим образом нельзя было признавать крещения, совершенного у еретиков, и, следовательно, необходимо было снова крестить каждого без различия, переходившего из ереси в православную церковь. По мнению других, снова крестить необходимо было только переходящих из той ереси, в которой искажено было крещение; если же крещение известных еретиков не было повреждено, но по своей сущности соответствовало православному крещению и, следовательно, могло считаться церковью по существу правильным, то переходивших из таковых ересей (где сущность крещения не была повреждена) не было надобности вторично крестить. Первого мнения держались епископы африканской церкви и некоторые восточной; другое мнение защищалось западными епископами и вместе с ними большинством остальных епископов. Это последнее мнение принято и настоящим Ап. правилом и ясно выражено в нем, как общая церковная норма, а именно: крещение по своему существу, как тайна благодати, не может вообще повторяться и, следовательно, если оно правильно совершено и по своей сущности и по внешней форме, другими словами, если оно совершено сообразно его евангельскому установлению, то оно не повторяется даже и над теми, которые переходят в церковь из какой-либо ереси. Особенно это должно относиться к лицам, крещенным первоначально в православной церкви и затем перешедшим в какую-либо ересь. Если же крещение совершено противно его евангельскому установлению и людьми нечестивыми (άσεβών), как говорит это Ап. правило, т.е. таким еретическим священником, который извращенно исповедует основные догматы христианской веры, вследствие чего совершенное им крещение не есть истинное (ού χατά άλήθειαν) и считается недействительным, то данное лицо необходимо крестить снова, как бы еще не крещенное». Мы видим, что Церковью была принята точка зрения именно оппонентов Киприана Карфагенского (который учил тому, что необходимо заново повторять таинство крещения над любым присоединяющимся к Церкви), поэтому не совсем уместно было бы ссылаться на акривию Карфагенского святителя в современных случаях.

На Втором Вселенском Соборе вновь было постановление относительно принятия в Православную Церковь еретиков. И опять тот же принцип – крестили лишь тех, у кого не было крещения в Св. Троицу: «Присоединяющихся к Православию и к части спасаемых из еретиков приемлем, по следующему чиноположению и обычаю. Ариан, Македониан, Савватиан и Паватиан, именующих себя чистыми и лучшими, четырнадцатидневников или тетрадитов, и Аполинаристов, когда они дают рукописания и проклинают всякую ересь, не мудрствущую, как мудрствует святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь, приемлем запечатлевая, то есть помазуя святым миром во-первых чело, потом очи, и ноздри, и уста, и уши, и запечатлевая их глаголем: печать дара Духа Святаго. Евномиан же, единократным погружением крещающихся, и Монтанистов, именуемых здесь Фригами, и Савеллиан, держащихся мнения о сыноотечестве, и иное нетерпимое творящих, и всех прочих еретиков, (ибо много здесь таковых, наипаче выходящих из Галатийской страны), всех, которые из них желают присоеденены быть к православию, приемлем, якоже язычников. В первый день делаем их Христианами, во второй оглашенными, потом в третий заклинаем их, с троекратным дуновением в лице, и в уши: и тако оглашаем их, и заставляем пребывать в церкви, и слушать Писания, и тогда уже крещаем их». Зонара так говорит об этом принципе: «Эти еретики не перекрещиваются, потому что касательно святого крещения они ни в чем не отличаются от нас, но крестятся одинаково с православными». А относительно крещеных не в Св. Троицу говорит: «ибо они или не получили божественного крещения, или, получив неправильно, получили его не по уставу православной церкви; почему святые отцы и почитают их как бы из начала некрещеными. Ибо это означает выражение: «приемлем их якоже язычников»». Трулльский Собор практически дословно повторил это правило Второго Вселенского Собора и вновь подтвердил правильность практики принятия еретиков через отречение от ереси и миропомазание. Об этом Соборе тот же еп. Никодим Милаш говорит, что им «...уничтожена разница, существовавшая, и особенно в первые века, в отдельных поместных церквах, по вопросу о принятии в церковь еретиков и раскольников, причем голосом вселенской церкви установлена в этом отношении постоянная норма для будущих времен. Согласно предписанию этого правила, неправославные, когда обращаются в православие, принимаются, смотря по тому, насколько они отступают от православного учения, принимаются, то есть, или чрез крещение, или только чрез миропомазание, или, наконец, лишь чрез покаяние и исповедание православной веры. три чина принятия в церковь неправославных существуют и имеют полную силу и ныне в нашей православной церкви». Исходя из этого, становится ясно, что в древней Церкви никто не придерживался практики перекрещивания правильно крещеных еретиков и раскольников. Единственный святой, который учил этому – Киприан Карфагенский. Но, как я уже заметил выше, его практика не была признана Вселенской Церковью, а, напр., тот же свт. Стефан, папа Римский, вообще именовал его учение ересью. К тому же, Православная Церковь в своем учении и в своих действиях опирается лишь на те мнения св. Отцов, которые они изрекли единодушно (или же хотя бы в большинстве). Стоит отметить, что три чина принятия еретиков существовали не только в древней Церкви, но и переходили из века в век (тот же еп. Никодим жил в 19-20 вв.). В связи с этим необходимо отдельно сказать об Оросе 1755 г., который касается латинского крещения.

Для начала необходимо ради исторической справедливости отметить, что несколько веков католиков принимали через отречение от ереси и миропомазание. Даже исповедник Эфесский, Свт. Марк, замечал, что католики являются еретиками, поэтому мы принимаем их через помазание св. миром. Я не буду сейчас рассуждать о том, правильным ли было позже перекрещивать католиков или нет (все же считаю, что правильно), но должен отметить некоторые факты:

1. Собор 1755 г. не является Всеправославным. Его определения подписали лишь три патриарха. Российская Церковь вообще не была представлена на этом Соборе, и она не признавала этого постановления (напр., даже в 19 веке с этой точкой зрения полемизировал митр. Московский Филарет), продолжая принимать католиков через миропомазание.

2. Менее чем за 100 лет до упомянутого Собора, Большой Московский Собор (который в большей степени претендует на звание всеправославного хотя бы по количеству представителей) постановил принимать католиков через миропомазание (причем со ссылкой на практику свт. Марка, а также с опорой на определение Собора 1484, где вновь была отвержена уния с католиками).

3. В послании Восточных Патриархов 1723 г. было сказано, что «еретики, которых принимает Церковь, когда они отрекаются от своей ереси и присоединяются ко Вселенской Церкви, получили Крещение совершенное, хотя имели веру несовершенную. И когда они напоследок приобретают веру совершенную, то их не перекрещивают».

Исходя из этих фактов, можно сделать вывод, что постановление Собора 1755 г. не бесспорное. Однако необходимо внимательно изучить его, чтобы определить, насколько оно противоречит или же не противоречит практике Вселенской Церкви. В постановлении говорится: «И вот три года назад возник вопрос: «Когда еретики приходят к нам, можем ли мы принимать их крещение, при том, что оно противоречит традиции святых Апостолов и святых Отцов, обычаям и таинствам соборной и Апостольской Церкви?»». Итак, Собор ссылается именно на то, что крещение еретиков (в данном случае – католиков) противоречит традиции Церкви. И действительно, крещение католиков утратило истинный образ, т.к. совершается не погружательным образом. Именно об этом и говорит Собор 1755 г.: «мы подражаем Второму и Пентектийскому святому Вселенскому Собору, который повелел нам принимать, как некрещеных тех, кто хотят принять Православие, но не были крещены троекратным погружением и поднятием таким образом, чтоб при каждом погружении призывалась одна из божественных Ипостасей, а были крещены каким-то иным образом».

Таким образом, даже если мы признаем несомненную авторитетность Собора 1755 г., то необходимо признать и то, что этот Собор говорил именно о неправославном образе крещения. В таком случае мы не будем видеть никакого противоречия между решением данного Собора и Преданием Церкви.

Возникает вопрос: почему теперь мы должны отвергать крещение тех приходящих к нам, кто крестился во имя св. Троицы? Что мы понимаем под словами «образ православного крещения уже упразднен на деле»? Действительно, в некоторых странах очень широко распространена практика обливательного и окропительного «крещения», но даже, например, в московской патриархии сейчас стали крестить погружением больше, чем когда бы то ни было (достаточно сосчитать количество новопостроенных купелей в их храмах). Что же касается «старостильных экуменистов», то практически все они крестят строго канонически. Должны ли мы отвергать такое крещение? Думаю, что ответ очевиден. Очевидно и то, что последнее постановление Собора ИПЦ не только противоречит Преданию Церкви, но и никоим образом не может иметь основания на определении Собора 1755 г. (об этом я сказал ранее).

Отмечу и то, что новое определение Собора противоречит практике Матфеевского Синода. В послании от 1976 г. к Синоду РПЦЗ говорилось следующее: «6) Возвращающихся из схизмы нового календаря простых верующих приемлем через Исповедание Веры Православной, извещающее ложь нового календаря, и запечатлеваем их Св. Миром православного происхождения в случае если они крещены в новостильной Церкви (1-е правило Св. Василия Великого и Карфагенского Собора).

7) Возвращающихся новостильных клириков принимаем в общение так, что вначале они дают письменное заявление, отвергающее новый календарь и свое церковное начальство, и читаем им потверждающие молитвы хиротонии, по 7-му правилу Второго Вселенского Собора».

Итак, если ранее практика принятия еретиков основывалась на Предании, то новая практика не соответствует Преданию и противоречит предыдущим постановлениям нашего же Синода.

Не совсем ясен в догматическом плане и пункт Б, говорящий о том, что «Церковь по акривии не признает никаких Таинств совершенных за пределами Ее Тела, полагая их недействительными и лишенными Божественной Благодати». Тут стоит отметить, что Церковь и по икономии не признает действительность и благодатность таинств за пределами Ее Тела (поскольку это признают экуменисты, а не православные). Если же наш Собор разумел то, что Церковь не признает по акривии даже образ Таинства вне Церкви, то это – заблуждение, о чем я сказал несколько слов ранее. Думаю, что все Отцы были единогласны относительно недействительности таинств еретиков (за исключением блж. Августина, учение которого требует особо рассмотрения, но сейчас не имеет отношения к данному конкретному вопросу). Однако почему-то они сочли за необходимое признать только практику икономии, а практику акривии Киприана Карфагенского не только не приняли, но даже осудили. Из этого можно сделать вывод, что принятие еретиков, крещеных правильно, через покаяние и миропомазание – это не икономия, а соборное установление. Икономия, в строго каноническом смысле слова, является некоторым попущением ради церковной пользы (напр., единоличная хиротония, рукоположение в священники до 30 лет и т.д.), здесь же нет никакого попущения и игнорирования канона, но только их буквальное исполнение. Если же мы отвергаем эту практику, то становимся на путь антиканонической деятельности.

Есть еще некоторые нюансы, которые возникают в связи с новым определением. В установлении евхаристического общения с Румынской ИПЦ Матфеевский Синод руководствовался принципом икономии (который позволил не совершать никаких действий над румынскими епископами, имеющими небесспорную преемственность), но теперь Синод решает встать на путь бескомпромиссной акривии (причем, судя по всему, следуя именно румынской практике). Однако если мы взглянем на саму Румынскую Церковь с этой позиции, то возникают некоторые вопросы.

Первый вопрос заключается в том, насколько каноничным епископом был еп. Виктор Леу. Известно, что его рукоположил митр. Серафим Ляде (бывший обновленец), причем сам Виктор Леу был до этого новостильным священником (естественно, никто над ним не совершал никаких хиротесий, а тем более не крестил его). Православное исповедание епископ Виктор принял лишь при переговорах с отцами-старостильниками. Естественно, они тоже не совершали над ним никаких действий, поскольку были лишь священниками.

Второй вопрос заключается в том, насколько румыны наследуют «погружательное преемство». Вновь обратимся к митр. Серафиму Ляде. Из его биографии известно, что он был принят в Российскую Православную Церковь из лютеран, а лютеран в России принимали через миропомазание. Итак, Серафим Ляде не был крещен погружательно. Неизвестно также и то, каким образом крестили самого Виктора Леу.

Исходя из этих фактов, можно задать вопрос: насколько несомненная преемственность румынских епископов, если руководится именно их акривийной практикой? Возможно, здесь будет уместным вспомнить замечание проф. Гутзидиса, что в таком случае необходимо покрестить самих румынских епископов. Думаю, если внимательно исследовать весь наш клир на предмет его «акривийного» характера, то на нашей каноничности можно будет поставить крест. Естественно, такие выводы для нас неприемлемы.

Неприемлемы и вопиющие факты перекрещивания наших прихожан, которые, к сожалению, уже имеют место. Недавно митрополитом Парфением был крещен монах Кирилл, который до этого времени причащался много лет. Думаю, обосновывать антиканоничность (если не сказать – абсурдность) подобных плодов «акривии» нет смысла.

Теперь я обращусь к миссионерскому аспекту.

Долгое время Матфеевский Синод действовал лишь в рамках себя самого (т.е. Церковь не выходила за свои пределы, но замкнулась на самой себе, что в принципе не может быть правильным). После своего отделения от нежелавшего восстанавливать епископство в других Поместных Церквах Синода митрополит Кирик проделал просто колоссальную работу по церковному строительству. Были приняты священники Церкви Кипра и Африки, установлено евхаристическое общение с румынами, рукоположены новые епископы, к Синоду стали присоединяться священники вместе с приходами. Жизнь Церкви приносила какие-то плоды.

Теперь же, если данный проект будет иметь силу, мы окажемся не только вне рамок канонов и Священного Предания, но и вне рамок церковной жизни в принципе. Маргинальное положение оттолкнет всех тех, кто намеревался или уже сейчас имеет намерение к нам присоединиться. К нам будут привлечены только те люди, которые не заботятся о сохранении канонического строя, а лишь хотят соревноваться в большей строгости, которую они будут именовать акривией. При таком раскладе есть очень большая вероятность нашего превращения в секту с отсутствием правого канонического суждения и ориентировки на историчность Церкви.

Кроме того, наше каноническое положение тоже будет сомнительным, поскольку мы будем подрывать свою же базу здравых экклесиологических взглядов и действий. Указанные мной выше нюансы относительно канонического положения Румынской Церкви как раз и будут тому примером: если мы будем применять «акривию» к самим себе, то тем самым сами обличим свою «неканоничность» или, как минимум, сомнительность. Последовательность – необходимое условие. Если же мы будем последовательно двигаться к «акривии», то это превратит Священную Борьбу (целью которой является проповедь истинного православия и, несомненно, созидательная деятельность) в борьбу противоречий. При этом исчезнет всякая возможность диалога с другими ИПЦ (которые в своем большинстве сейчас движутся в сторону православного исповедания).

Думаю, что положительным действием будет не только отвержение этого проекта на следующем Соборе, но и пересмотр антиканонической практики чиноприема в Румынской ИПЦ.